
* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
81 ДЖОБЕРТИ 82 циповъ Декарта съ необходимостью слйдуютъ отри цай! о какъ матер1альноЙ, такъ и духовной р е а л ь н о с т и , т.-е. философия Беркли и Юма. Проте стантская Гермашя, более релипозная, чъмъ Фран ция, усиливается сохранить каеоличесшЯ принципъ въ философш, перенести центръ въ Сущее и твмъ победить психологизмъ; но это ей не удается. Въ теоретической философш Кантъ—чистЭДппй п с и х о л о г и с т ъ . Протестантсшй принципъ торже ствуешь въ <Критик* чистаго разума», н хотя глубиною немецкая мысль беэконечно превосходить французскую, все же до истиннаго онтологизма она добраться не можетъ. Росмишанецъ Тардити напи салъ въ защиту учителя несколько статей, на ко торыя Д. ответилъ тремя томами «Философ ски хъ эаблуждешй А. Росмини». Остроум1е со четается здесь съ высотою и отчетливостью мета физической мысли. Росиини сводить апршрный элементъ поэнашя къ о д н ой форме: къ единой и д е е с у<щ а г о, характеризуя ее, между прочимъ, продельной абстрактностью, считая ее о б ъ е к т и в н о й и потому называя ее с в е т о м ъ р а з у м а . Д. спрашиваетъ, что собою прёдставляетъ эта странная и д е я ? Бстьли она что-нибудь, или ничто? Если она есть что-нибудь, то она действительна, а не возможна только, а если действительна, то и конкретна. Въ такомъ случае идея сущаго, консти туирующая разумъ, можетъ быть или вещью сотво ренною, или несотворенною, т.-е. бытьпринципомъ человеческимъ, иди божественнымъ. Во второмъ случае изъ росмишанства неизбеженъ переходъ къ джоберттанству—къ той «идеальной формуле», о которой будетъ речь ниже. Въ первомъ же случае неизбеженъ психологизмъ, ведушдй къ нигилизму и пантеизму. Росмини пытается создать идею чого-то промежуточ на™ между Богомъ и не-Богомъ, между бьшемъ и небьгпемъ, между онтологизмомъ и психологпэмомъ, но идея эта немыслима, неосуществима логической мыслью. «Светъ разума», будучи принципомъ человеческимъ и потому субъективным^ ничемъ не отли чается отъ «тьмы» канто-декартовскаго психоло гизма и, чтобы стать истиннымъ началомъ досто в е р н а я знашя, .долженъ быть возведенъ къ боже ственнымъ корнямъ.—Это Д. пытается осуществить въ своей «идеальной формуле». Подъ этимъ именемъ Д. разумеешь формулировку высшаго, основ ного и единаго принципа всей совокупности человеческаго знатя. Идеальная формула есть пред ложено, выражающее просто, ясно и точно целост ную идею всего, первичную Идею-мать. Такъ какъ человекъ можетъ мыслить лишь въ суждошяхъ, то и свою мысль объ Идее онъ долженъ осуществить въсужденш, содержаше котораго и есть идеальная формула. Другими словами, идеальная формула должна состоять изъ двухъ терминов^ со един енныхъ третьимъ, согласно природе всякаго суждешя, и не должна погрешать ни иэлишествомъ, ни недостаткомъ. С у щ е е есть—вотъ первое усмотрете духа, ибо самая идея Сущаго предполагаешь это сулсдеше. Но это—сужденю sui generis: оно с у щ е с т в е н н о отлично отъ всехъ другихъ человеческихъ суждешй. Духъ человеческШ несовершаетъ его про извольно и отъ себя. Въ данномъ случае человечесюй духъ — не судья, а простой свидетель. Онъ не произносить, а выслушиваешь суждеше, которое исходить не отъ него. Авторъ первичнаго суждешя, выслушиваемаго человекомъ въ не посредственной интуищи — есть само Сущее; оно говорить: я есмь необходимо. Это объективное Слово, въ которомъ основа всей очевидности и всей достоверности, доступно человеку благодаря умопостигаемости Сущаго, обладающаго абсолют ною идеальностью. Сущее открываешь себя и проявляешь свою реальность нашей мысли че резъ свою умопостигаемость, которая соприродна его сущности. Когда ч е л о в е к ъ говорить: Сущее есть, то э т о суждеше—не интуитивно, а рефлективно, а .потому произвольно, субъективно чело вечно. Темъ не менее, оно законно и имеешь объ ективную ценность, такъ какъ есть простое по вторено суждешя божественна™, которое ему пред шествуешь, его обосновываешь и его оправдываешь. Повторен!е объективнаго и божественнаго сужде шя, совершаемое рефлекыей,—есть первое звено философш, какъ двла человеческаго. Но это звено соединяется съ суждешеыъ божественнымъ и отъ него получаешь всю свою силу; отсюда следуешь, что философ1я коренится въ откровенш. Богъ есть первый философъ; человеческая мудрость ость повтореше мудрости божественной; Богъ есть не только объектъ науки, но и субъектъ ея, первый учитель, первый наставнивъ всего поэваваемаго. Философа начинается не въ человеке, а въ Боге, не восходишь отъ человеческаго духа къ Сущему, а отъ Сущаго нисходишь къ человеку. Чтобы найти второй терминъ формулы, необходимо не выходить иаъ пределовъ перваго, ибо идеальная формуладолжна быть идеальныиъ органиаиомъ, т.-е. идеальнымъ единствомъ. Такимъ терминомъ является с у щ е с т в о в а л о (по-лат. existere и въ романскихъ языкахъ производный отъ него). Въ самой этимологш этого слова, хорошо восчувствованной Вико, за печатлена зависимость существующего отъ Сущаго. Existente звучишь какъ бы ex ente, и продлогъ ех указываешь на выявлеше, раскрытие, выхождеше на ружу. Иначе говоря, понятие существовали заклю чаешь въ себе приэнакъ зависимости отъ д р у г о г о , въ которомъ оно пребываешь потенщально и силой котораго переводится въ актуальное бьше. Остается найти третш терминъ, которымъ объединяются два первыхъ, т.-е. определить отношение между Сушимъ и существующимъ. Поняпе причины не имеешь окончательна™ эначеши, ибо рядъ существовать находящихся въ причинномъ соотношение безконеченъ. Причина первая и производящая должна быть причиной т в о р ч е с к о й , т.-е. идея т в о р е н i n неотделима отъ поняетя причины, взя той въ абсолютномъ смысле. Пусть не воэражаютъ, что эта идея темна и непонятна. Ведь всякая идея двулика, двустороння, съ одной стороны ясна, и понятна, съ другой—темна и непроницаема. Ясное идеи есть ея сообразность разуму; темное—ея сверх разумность. Эта двуликость проникаешь весь М1ръ идеальнаго и коренится въ идее Сущаго, непрони цаемость котораго служить базой всего ирращональнаго. Языкъ для выражешя этой темной и не доступной стороны вещей пользуется словомъ С у щ н о с т ь . Творете, какъ связь между абсолютно Сущимъ и обусловленно-существующимъ, есть ясней шая идея, по крайней мере, настолько же ясная, какъ причинность вообще. Все ложныя системы философш и религш имеютъ между собой то общее, что отрицаютъ ясную сторону идеи, изъ ненависти къ темной и таинствевной ея стороне, тогда какъ правый путь философствования предписываешь до пускать темное и ирращональное во имя яснаго и ращональнаго, съ которымъ первое связано не разрывно. Творете въ строгомъ смысле можетъ быть лишь а б с о л ю т н о с в о б о д н ы н ъ т в о р е н i е м ъ и з ъ н и ч е г о ; всякая несвобода и принужденность уннчтожаютъ поняпе творешя, а отрицаше ex nihilo его искажаешь и вносишь въ творчесшй актъ принужденность и зависимость отъ другого. Все ананатичесшя и пантеистичестя сис-