* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

69 А. Б. ГЕДЕОЯОВСКВЙ. 70 явили мне и жене моей обвинение в при­ надлежности к партии с.-р., присоединив мне еще обвинение в участии в центр, комит. партии. Оба мы отказались от вся­ ких показаний. В конце апреля нам был об'явлен приговор—я и жена подлежали высылке на 3 года в Нарымский край. Отно­ шение товарищей к ссылке в далекие места Сибири было вполне благодушное, все были уверены, что никто туда не попадет, что с открытием Думы последует амнистия. Ехали налегке —ни теплой одежды, ни книг не брали. Ехали бодро, весело, на каждой станции занимались пропагандой из-за ре­ шетчатых окон. Начальство не преследовало за это, старалось как бы не замечать. Не раз нам в пути говорили: „Сегодня мы, а зав­ тра вы, теперь всего можно ожидать". В та­ ком настроении мы ехали до Томска. Здесь узнали из газет об открытии Думы, и на­ дежда на амнистию потускнела. Ждали по­ чему-то 15 мая, но и в этот день ничего не последовало. И вот 16-го мая вся наша партия была погружена на пароход, кото­ рый увозил нас в Нарымский край. Доро­ гой в течение 2 дней валил хлопьями снег. Было сумрачно, мокро и очень прохладно. На 4 день мы были в Нарыме. В этом заштатном городке было не более 100 не­ больших почти сплошь крестьянских доми­ ков, а ссыльных постепенно набралось более 100 чел. Образовался жилищный кри­ зис. Жили кое-как, артелями, нередко по 5—6 чел. в комнате. В сентябре месяце в виду моей болезни, по ходатайству род­ ственников, нам разрешено было М. В. Д. выехать на время ссылки за границу. С по­ следним пароходом в конце сентября 1906 г. мы выехали из Нарыма прямо в Париж. Отправляясь за границу, мы строили планы прежде всего поправить мое в конец рас­ шатанное здоровье, а затем заняться из­ учением местной жизни. За границу мы по­ пали в первый раз, все для нас было ново, все привлекало наше внимание. Но приехав в Париж, мы встретили много старых то­ варищей и быстро вошли в общую колею эмигрантской жизни. Через неделю мы уже были членами местной с.-р. группы. В де­ кабре я был избран от этой группы деле­ гатом на конференцию с.-р. заграничных организаций, попал в качестве тов. предсе­ дателя в президиум, а при окончании кон­ ференции был избран делегатом на партий­ ный с'езд в Финляндию, куда должен был ехать с И. А. Рубанович, уполномоченным Ц. К. партии за границей. Но в это время состояние моего здоровья было настолько неудовлетворительно, что мне скоро приш­ лось покинуть Париж и лечь на несколько месяцев в санаторию в Берне. По выходе из санатория жил в Лозанне, где вошел в местную группу с.-р. Был в Женеве, где вновь встретился с А. Н. Бахом и познако­ мился с Шишко. В 1908 г. мы снова вер­ нулись в Париж. Я вошел в состав загра­ ничной делегации партии с.-р., которая в сущности в то время представляла из себя Ц. К. партии. Туда входили Чернов, Натан­ сон, В. Фигнер, Авксентьев, Ракитников и др. Изредка на заседаниях бывал Азеф. В конце 1908 г. принимал участие в со­ вещании членов Ц. К. и всех видных ра­ ботников партии по поводу вопроса об Азефе. Это совещание было накануне бег­ ства Азефа из Парижа. В марте 1909 г. окончился срок нашей ссылки, и мы выехали на время в Брюссель, затем около недели прожили в Берлине и в 20 числах апреля через Александрово вернулись в Россию. С этого момента, как теперь видно из материалов, хранящихся в Ист.-рев. архиве, по предписанию деп. полиции за нами было учреждено „неотступное наблюдение". Мы успели побывать за 1*/г месяца в Москве, Нижнем, Петербурге, и везде нас все время откровенно сопровождали филеры. В половине июня я приехал в Орел к брату повидаться, и здесь меня арестовали. Продержав 2 / месяца в крайне тяжелых условиях режима Орловской тюрьмы, ни разу не допросив, меня освободили без всяких последствий, но фактически продол­ жали то же „неотступное наблюдение". В это время я получил место инспектора в Р. Тр. и Стр. о-ве. В моем ведении были все конторы, начиная с Москов­ ской и южнее в 10 губерниях. Раз'езжая по делам службы по разным го­ родам в сопровождении двух филеров, я в каждом городе был передаваем новым филерам под росписку, как это теперь вид­ но из архивных материалов. Это совместное путешествие продолжалось около года. Позд­ нее, включительно до Февральской револю­ ции, о моем приезде и выезде из города в город давались только телеграммы каждой местной охранкой или полицией, при чем в 17 году было предложено моек. охр. отд. усилить за мной надзор. Февральская рево­ люция прервала это почти 40-летнее наблю­ дение за мной в тюрьме, ссылке и на воле. Такое преследование меня со стороны полиции, особенно в первое время по возвращении из-за границы, не давало мне возможности вплотную подойти в этот пе­ риод, т.-е. с 1910 г., к партийной работе соц.-рев., но связь моя с членами Ц. К. не прерывалась, и я, пользуясь своей раз'ездной службой, выполнял всякого рода поруче­ ния и принимал участие в разных видах партийной работы. С момента Февральской революции я все­ цело отдался общественной работе. Я при­ нял самое близкое и активное участие в организации в Москве районных дум. С образованием центр. Совета районных дум я был избран сначала тов. председа3* 1 2