* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

3S9 ЛЕРМОНТОВЪ 390 грезъ п мпромъ повседневной жизни. Онъ чувствуетъ себя отчужденнымъ среди людей п въ то же времл жаждстъ «родной души», такой же одинокой. Когда мальчику было 10 лъть, его повезли на Кавказъ. на воды; здесь онъ встрътнлъ девочку л^тъ 9-ти и въ первый разъ узналъ чувство любви, оставившее па­ мять на всю его жпзнь и неразрывно слившееся съ первыми подавляющими впечатлениями Кавказа, который онъ счнтаетъ своей поэтической родиной («Горы Кавказа для мепя священны; вы къ небу меня приучили, и я съ той поры все мечтаю о васъ, да о небё»). Первыми учителями Л. были какой-то беглый грекъ, больше занимавшийся скорняжнымъ промысломъ, чемъ уроками, домашний докторъ Анссльмъ Левпсъ и пленный офицеръ Наполеонов­ ской гвардии, французъ Капэ. Изъ нихъ наиболее заметное влияние оказалъ на пего последний, су­ мевший внушить ему глубокий ниитересъ и уважение и ъ «герою дивному» и «мужу рока». По смерти с Капэ былъ взять въ домъ французсипй эмиграиитъ Шандро, выведенный потомъ Л, въ «Сашке» иодъ именемъ маркиза de Tess. «педанта иолузабапиаго >, «покорнаго раба губернекпхъ дамъ и музъ», «парнжекаго Адониса». Шандро скоро сменплъ англнчанпнъ Впндсонъ, ознакомивший Л. съ англий­ ской литературой, въ частности съ Байрономъ, который сыгралъ въ его творчестве такую боль­ шую роль. Въ 1828 и . Л. иоступилъ въ московшй * университетекп'й Благородный панйонъ и пробылъ въ немъ около двухъ летъ. Здесь процветалъ вкусъ къ литературе; какъ и раньше, учениисами соста­ влялись руисоппеные журналы; въ одномъ нзъ нихъ — «Утренней Заре» — Л. былъ главнымъ сотрудннкомъ и поместилъ свою иервую поэму — «Индианка». Изъ русскпхъ писателей на него влияете сильнее всего Пушкннъ, нредъ исоторымъ онъ преислонялся всю свою жизнь, а изъ иностран­ ныхъ—Шнллеръ, особенно своими первыми трагед1ямн. У нихъ обонхъ поэтъ находить образы, нужные ему для выралсешн своего собственнаго, попреяснему, тяжелаго состояшл. Его гнотетъ печаль­ ное одиночество; онъ готовь окончательно порвать съ внёшней жизньио, .создать «въ уме своемъ миръ иной, и образовъ ипьпхъ существоваше». Грезы его и «удручены ношею обмановъ»; онъ живетъ, «не веря ничему и ничего пе признавая». Въ этихъ иэлнлшяхъ, конечно, не мало преувеличении, но въ нхъ основе несомненно лежитъ духовный разладь съ окрулсающей жизньио. Къ 1829 г. относятся первый очерисъ «Демона» и стихотвореше «Монологъ»; въ обонхъ вылилось очень ярко это тлжелое настроен!е. Въ первомъ поэтъ отказывается отъ «неленыхъ и веселыхъ ппеснеп», сравниваете свою лсизньсо «скучпымъ осеннимъ днемъ», рисуетъ измученную душу демона, жпвущаго безъ веры, безъ уповашй, ко всему на светь относлщагося съ равнодушиемъ и презренисмъ. Въ «Монологе» мрачными красками изобра­ жаются захудалый «дети севера», ихъ душевная тосиса, пасмурная лсизнь безъ любви и друлсбы слад¬ и кой. Весною 1830 г. Благородный пансаонъ преобра­ зовывается въ гнмназиио, и Л. оставляетъ его. Лето онъ ипроводнтъ въ Середнпкове, подмосковномъ имешн брата бабушки, Столыпина. Недалеисо отъ Середнипсова леи л и его московский знаисомыя ба­ рышни, А. Верещагина и ея подруга Е. Сушисова, «черноокая» иерасавнца, въ исоторую Л. возмечталъ себя серьезно влюбленнымъ. Въ запнекахъ Сушисовой Л. рисуется невзрачнымъ, неуислюлсимъ, косолапымъ мальчшеомъ, съ иерасиымп, но умными вы­ разительными глазами, со вздернутымъ носомъ и лзвительно-насмеиплнвой улыбкой, Коисстннчая съ Л., Сушисова въ то жо времл безпощадно падъ нимъ издевалась. Въ ответь на его чувства ему пред­ лагали «воланъ или веревочку, угощали булочками съ начинкой изъ опнлокъ». Когда они встретились вновь при совершенно иной обстановке, Л. отомстнлъ Су плисовой очень зло и жестоисо. Въ это лее лето возниисаетъ серьезный интересе Л. исъ личности и поэзии «огромнаго» Байрона, котораго поэтъ всю лсизнь свою «достигнуть бы хотелъ». Ему отрадио думать, что у нихъ «одна душа, одигЬ и те жо муки»; ому страстно хочется, чтобы и «одинаковъ былъ у делъ». Съ самаго начала здесь скорее ощущение родствен­ ности двухъ мятеленыхъ душъ, чемъ то, что рпзумеютъ обыкновенно нодъ вли'лш'емъ. Объ этомъ гово­ рить те многочисленный ииараллелн и аналогии, общно мотивы, образы и драматичесиси'л положения, ко­ торый можно найти у Л. и въ самый зрелый иернодъ, когда о подражании не молсетъ быть и речи. Осеньио 1830 г. Л. поступаете въ московский унниерентетъ на «нравственно - политическое отдел оnie». Университетсисоо преподаваш'е того времени мало способствовало умственному развнтпо молоделен. «Ученость, деятельность и умъ,—по выралсеHiro Пушисина,— чулсды были тогда московскому университету». Профессора читали лекицн по чулепмъ руисоводствамъ, находя, что «умнео но сде­ лаешься, хотя и напншошь свое собственное». На­ чиналась серьезная умственна)! жизнь, въ студончесиенхъ крулскахъ, но Л. со студентами не сходится; онъ больше тяготеете исъ светскому обществу. Вирочемъ, коо-что пзъ наделедъ и пдёаловъ тогдашней" лучшей молодежи находить, однако, отражение и у него въ драме «Странный человеисъ» (1831), глав­ ный герой которой, Владнмиръ,—воплощение самого поэта. Онъ толсе порежнваетъ семейную д р а м у , толсе раэдираемъ внутренними противоречиями!: онъ знаетъ эгоизмъ и ничтожество людей и все-таки стремится къ нимъ; когда «онъ одинъ, то ему ка­ жется, что ншето его но любить, никто но заботится о немъ — и это таись тяжело!» Это—душевное со­ стоите самого Л. И темъ ценнее та сцена, когда муж и и ъ разеисаэываотъ Владимиру о лсестокостлхъ с помещпцы и р другихъ иеростьянскихъ печаллхъ, и онъ приходить въ ярость, и у него вырывается крписъ: «О, мое оточество! мое отечество!» Всо же это только случайный мотивъ, стороной задеваюищй душу поэта; главными, основными остаются нонрежиему разладь мелсду мечтой и действительностью, траги­ ческое столкновение противопололепыхъ началъ, чнстаго и порочнаго, глубокая ненависть къ людямъ, къ тому самому «свету», въ исоторомъ онъ таисъ охотно бьивалъ. Въ московсисомъ университете Л. пробылъ менее двухъ летъ. Профессора, помня ого дерзим выходки, срезали его на публнчиньпхъ экзаменахъ. Онъ не захотелъ остаться второй годъ па томъ же исурсе и перевхалъ въ Петербургъ, вместе съ бабушкой. Незадолго до этого уморъ его отецъ; впоследствии, въ часы горестныхъ воспоминай!й, поэтъ оплаисалъ ого въ стихотворешй: «Уясаснан судьба отца и сына». Въ петербургский уни­ верситете Л. не попалъ: ему не зачли двухлетняго пребывания въ Москве и предлоишли держать вступительный экзамене на первый курсъ. По со­ вету своего друга Столыпина онъ решилъ поступить въ школу гвардейскихъ ионисеровъ и подпрапорицпковъ, куда н былъ зачнеленъ приказомъ отъ 10 ноября 1832 г., «сначала унтеръ-офицеромъ, по­ томъ ионкеромъ». Почти въ одпо время съ нимъ по­ ступнлъ въ школу и его будуиций y6inna, Н. С. Мар­ тынове, въ б1ографическихъ запнекахъ котораго поэтъ - юнкеръ рисуется каисъ ионоша, «настолько превосходивший своимъ умственнымъ развитием?* всехъ другихъ товарищей, что и параллели между 13*