* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

433 в. и. стхошяип. 434 которая так благоприятна была для всякого рода подозрений и взаимных обвинений. Якубович, пользуясь большим влиянием среди молодежи, решил основать независи­ мо от Исп. Комитета новую партию Мо­ лодой Народной Воли с введением в про­ грамму аграрного и фабричного террора. Много пришлось потратить красноречия и энергии Лопатину с товарищами, прежде чем удалось убедить Якубовича оставить эту затею. Много помогли нам в этом деле приехавшие из провинции Сер­ гей Иванов и А. Н. Бах. Благодаря им лидеры Молодой Народной Воли убедились, что провинция за ними не пойдет, и что, не имея в своих рядах опытных и испы­ танных деятелей, им трудно будет создать прочную и влиятельную организацию. Пер­ вым сдался, под влиянием, главным образом, Баха и Лопатина, Якубович, и со свой­ ственным ему благородством и революцион­ ным пылом, сознав свою ошибку, он всю свою кипучую энергию направил на испра­ вление ее путем агитации среди своих прежних единомышленников в пользу пар­ тийного единства и продолжения славных традиций Нар. Воли. Пробыв в Питере до конца мая, я поехал на юг по делам пар­ тии, побывал в Одессе, Харькове и Ростовена-Дону, затем поехал в Полтавскую губ. в деревню, чтобы продать в пользу пар­ тии полученную по наследству от отца землю, но, не успев этого сделать, был аре­ стован в деревне в конце августа по рас­ поряжению из Петербурга, благодаря за­ хваченному у Кашинцева письму. Таким образом, в качестве члена расп. комиссии мне очень мало пришлось поработать для партии, а к главному, к чему я себя пред­ назначал, а именно к организации поку­ шения на мин. вн. дел Толстого, я не успел даже и приступить. Бомбы, предназначен­ ные для Толстого, были взяты при аресте Лопатина в октябре 1884 г. Неосторожность Лопатина, самонадеянно хранившего у себя сотни незашифрованных адресов, буквально провалила все связи нашей партии и по­ служила причиной массовых арестов и к полному изобличению, между прочим, и моей роли в партии. Меня продержали три года в Петропавловской крепости, и в мае 1887 года я, одновременно с Лопа­ тиным, Саловой и другими товарищами, был присужден военно-окружным судом к смертной казни, которую командующий войсками Петербургского Военного Округа при конфирмации приговора заменил 15-лет­ ней каторгой. Каторгу я отбыл на Каре. Через 16 лет, благодаря двум манифестам, изданным при проезде наследника через Сибирь и при коронации Николая II, сроки пребывания в Сибири были сокращены, и в 1903 году я получил право вернуться в Европейскую Россию. Я возвратился с женою, товарищем по партии Анною Галь­ перин, и с тремя детьми и снова поселился в Одессе. Здесь я вступил в партию соц. рев. и по мере сил принимал участие в ее работе. Вскоре в Одессу явился Азеф и передал мне поклон от шлиссельбуржца По­ ливанова со словами: „Вы, конечно, попримеру Поливанова, тоже вступите к вам в боевую организацию". Я ответил, что должен сначала ориентироваться в новой для меня обстановке, а пока займусь более скромной деятельностью совместно с това­ рищем своим по Каре—Н. Л. Геккером, жившим тогда тоже в Одессе. Тем не ме­ нее, как выяснилось из опубликованного в № 1 .Былого" за 1917 год донесения Азефа в департамент полиции, он тогда же облыжно указывал на меня, Геккера и Гедеоновского, как на главарей боевой организации, снабдивших якобы Покотилова динамитом, взорвавшимся в Северной го­ стинице. Как это ни странно, но депар­ тамент полиции почему-то не сообщил обзтом доносе одесскому жандармскому упра­ влению, почему за мною не было никакой слежки до 1904 г. Весною этого года я был случайно переписан в числе других гостей на собрании у литератора А. М, Федорова, после чего за мною начали следить по пя­ там шпики, а затем, после убийства Плеве; я был арестован и просидел месяца 3 в тюрьме. Затем меня без всяких последствий освободили, и я принял довольно живое участие в тогдашней массовой работе, вы­ ступал в 1905 году на митингах в Одессе, Екатеринославе, Харькове, Севастополе и др. местах. В 1906 году, после разгона Думы, я вступил в петербургскую военную организацию с.-р., заместив арестованного руководителя ее Топорова, но по доносу Азефа был арестован в Петербурге ночью,, как раз накануне того утра, когда я дол­ жен был поехать на пароходе в Кронштадт для участия в восстании. Выпущен я был через два месяца, при чем жандармский полковник сказал мне, что меня не допра­ шивали и не предъявляли обвинения, по­ тому что я арестован вследствие сообще­ ния петербургского охранного отделения о том, что я, по агентурным сведениям, должен был играть руководящую роль в Кронштадтском восстании. „Мы строгие за­ конники—сказал он,—В ожидании улик мы держали вас ровно столько, сколько имели право на основании таких-то и таких-то статей закона; дольше 2 месяцев мы вас держать не в праве на основании лишь го­ лословных обвинений без предъявления улик, а потому вы свободны." В ноябре того же 1906 г. я был аресто­ ван в Таганроге по доносу провокатора Русецкого после окончания областного съезда, на котором Русецкий был предста­ вителем от мариупольских рабочих орга-