* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

105 Л. Г. Д Е Й Ч . 106 котором государственная централизация сменилась бы возможно большей децентра­ лизацией. Земства должны были явиться основой этого строя. В таком именно на­ правлении было выпушено в 1889 г. в Же­ неве три небольших сборника, носивших название „Свободная Россия", в которых я принимал участие. Думаю, что на этом я могу покончить свою автобиографию, так как рассказывать о том, как мне пришлось за границей вести борьбу за существование, не может пред­ ставить интереса, а в общественных делах с того времени я уже не участвовал. Дейч, Лев Григорьевич *). В настоящей краткой биографии я ставлю своей задачей дать, гл. обр., беглый набро­ сок моей революционной деятельности, да и то лишь поскольку она, оставаясь инди­ видуально моей, являлась в то же время следствием общего в России движения пере­ довой интеллигенции,—движения, начав­ шегося 50 — 60 лет тому назад смутными, сбивчивыми исканиями правильного пути к освобождению угнетенных масс и закончив­ шегося в наши дни колоссальным политикосоциальным переворотом. * * * Появился я на свет 26 сентября (7 октября) 1855 г. в местечке Тульчине Каменец-По¬ дольской губ. в довольно большой и зажи­ точной семье, которая переселилась в Киев, когда мне было года четыре. С ранних лет крупные политические события,—восстание декабристов (по рассказам матери о Пестеле, подвизавшемся в местечке Тульчыне\ осво­ бождение крестьян (в передаче старушкиняни) и польское восстание 63 года (в осве­ щении гувернантки и соседей), затем поку­ шение Каракозова на „царя-освободителя",— все это оставило в моей душе и памяти ряд незабываемых впечатлений и вопросов **). Жизнь в старинном помещичьем доме бывшего владельца крепостных душ, свое­ образная часть города (Печерск), близкое знакомство с крайне бедным населением обширного дома и прилегавших улиц также имели на меня благотворное влияние. К этому присоединилось разорение и бегство отца от кредиторов, когда мне было 12 лет. Наступившая затем нужда заставила меня заняться репетиторством еще в низших классах гимназии. Мои сестры, задетые идейным освободительным движением того времени („нигилизмом"), собирали вокруг себя более или менее радикальную студен­ ческую молодежь. Их беседы также не оста*) Автобиография написана в дек. 1925 г, Москве. *••-) См, подробно об этом в „За полвека", М., ГИЗ, 1926 Г., т. I . лись без влияния на мое развитие, и. будучи еще мальчуганом, я называл себя „демо­ кратом" и удивлял не только сверстников, но и более старших гимназистов знанием про такие сочинения, как „Что делать?" Чернышевского. Раннее знакомство с нашими классиками как художественной, так и критическо-публицистической литературы еще на школь­ ной скамье вызвало у меня сильное стре­ мление к общественной деятельности. Под влиянием Некрасова, Тургенева, Писарева, Чернышевского я, считая себя русским, уже 13 — 14 лет задумывался о положении трудя­ щегося народа. Но разразившийся в Одессе первый антиеврейский погром в 1871 г., когда мне шел 16-ый год, заставил меня впервые почувствовать исключительно угне­ тенное положение моих единоплеменников. Все же я допускал, что они отчасти сами виноваты во враждебном к ним отношении, благодаря своему стремлению к легкой наживе и избеганию тяжелого физического труда. Тогда я был по убеждениям демо­ кратом, либералом, нисколько не сочувст­ вовавшим революциям. Происходивший ле­ том 1871 г. процесс нечаевцев, раскрывший приемы обмана и мистификаций, к которым прибегал организатор этого кружка, в осо­ бенности возмутительное убийство невин­ ного товарища, студента Иванова, и затем бегство за границу самого Нечаева,— все это в сильной степени оттолкнуло меня от насильственных приемов изменения господ­ ствовавшего строя. Я был „нигилистом", „реалистом", верившим в мирный прогресс. Но вскоре первые же столкновения с дей­ ствительностью раскрыли мне глаза. * Сделанная мною сообща с несколькими товарищами попытка превратить обучав­ шихся в талмуд-торе еврейских сирот в полезных тружеников-ремесленников по­ терпела неудачу из-за запрещения инспек­ тором народных училищ „недозволенной школы". Почти столь же печально окончи­ лось существование устроенной мною кассы взаимопомощи частным репетиторам. Но последним толчком, заставившим меня свер­ нуть с легального пути на революционный, было пребывание летом 1874 г. в деревне в качестве репетитора у арендатора богатого имения в Киевской губернии. Бедность крестьян, каторжный труд их, полное бес­ правие и беззащитность даже перед волост­ ным писарем в связи с возмутительнейшим фактом ссылки ни в чем неповинных кре­ стьян на житье в Сибирь, будто бы по по­ становлению мирского схода, в действитель­ ности же исключительно под давлением взяточника-писаря, произвели на меня удру­ чающее впечатление. Тогда мне впервые стал очевидным весь ужас жизни трудя-