* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

91 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70—80 ГГ. 92 революции отошли на задний план, потеряв прелесть в моих глазах. К якобинству уста­ новилось у меня вполне отрицательное отношение. После многих лет жизни, увле­ чений, неудач и разочарований мировоззре­ ние мое претерпело немало изменений, но сущность свободы, как она была вдохнута в меня бакунинским учением, осталась навсегда моим идеалом. Прожив дней десять в Локарно и все время проводя у Бакунина, я выбрался, наконец, в дорогу. Из Локарно пароходом по озеру Лаго Маджьоре я доехал до се­ верной Италии и оттуда, севши в поезд, направился в Россию. Месяца полтора спустя Донецкий с чу­ жим паспортом перебрался через русскую границу в Волочиске и, слезши с поезда на станции Сербиновцы, пошел в Луку для встречи со мною. От Сербиновцев до Луки около 8 верст, и он шел пешком по железно­ дорожному полотну, возбудив подозрение у железнодорожного мастера, работавшего по линии. Он был задержан и отведен к ста­ новому приставу. Сделали обыск и при нем нашли прокламацию. А так как в его чемо­ данчике, оставленном на сохранение в Сербиновецком вокзале, найдена была целая пачка тех же прокламаций и между другими предметами книга .Статистика" Кольба, принадлежавшая мне—с моей надписью, то становой, покончив с Донецким, явился в Луку и сделал обыск у меня. По счастью, ничего противозаконного у меня не на­ шлось, и становой ограничился только составлением акта, Донецкого же он повез в уездный город для сдачи исправнику. Мое знакомство с Донецким бесспорно устанавливалось, и так как у него найдены были прокламации и, следовательно, меня, наверное, привлекли бы к этому делу с прокламациями, которых, замечу, я даже не видел раньше (они появились на свет уже после моего отъезда из Швейцарии), то для избежания ареста я решил скрыться. На вторые или третьи сутки я выехал из дома ночью к ночному поезду, само собой разумеется, не на станцию Сербиновцы, где меня знал станционный жандарм, а на дру­ гую станцию. В своем предположении я не ошибся. Очень скоро в Луку нагрянули жандармы с намерением арестовать меня, но там уже и след мой простыл. Я бежал в Киев. Т. обр., с первого же шага своей рево­ люционной карьеры я становился на неле­ гальное положение. С осени 1873 г. я начал укрываться и в звании .нелегального" оста­ вался до самого своего ареста, т.-е. до фе­ враля 1879 г. В Киеве я остановился на квартире, зани­ маемой „коммуною", как в то время назы­ вались подобные сожительства студентов; в числе сожителей был товарищ мой по американскому кружку, студент медик Судзиловский. В коммуне, однако, прожил я недолго, мне удалось поступить в плотниц­ кую артель и я сделался рабочим. Артель плотничала на Подоле (так называется часть г. Киева возле Днепра). Жил я с артелью, но праздничные дни проводил в коммуне, помещавшейся на противоположном конце города—по Мало-Васильковской улице, куда являлся я обыкновенно еще накануне празд­ ника. В коммуне происходили наши неболь­ шие собрания; постоянными посетителями были Аксельрод, Лурье и др. Там я видел Сергея Кравчинского, проезжавшего из Петербурга в Одессу и останавливавшегося на день или два в Киеве; в коммуне же проживали некоторое время Сергей Ковалик, раньше близко знакомый мне по американ­ скому кружку, — Екатерина Брешковская, Мария Коленкина и много других лиц, сидевших потом по тюрьмам. Из этой же коммуны весною 1874 года отправлялась первая группа „в народ". Вышло нас тогда из Киева пять человек, но уже в Жмеринке один отстал от ком­ пании и вернулся в Киев, так что даль­ нейшее путешествие совершало нас четверо: Василий Фишер, Яков Стефанович, я и Сер­ гей Шпейер. Проведши некоторое время в Жмеринке, где мы работали по нагрузке вагонов шпалами, и заручившись кое-какими деньгами, мы отправились в путь-дорогу в качестве красильщиков. Свой маршрут мы составили раньше, наметив пройти часть Подольской губ. и всю Киевскую до Днепра. И вот, испачкав себя красками, чтобы походить на настоящих красильщиков (это мы проделали в лесу, забравшись в укром­ ное место), мы закинули мешки за плечи и двинулись по дороге, ведшей из Жме­ ринки в местечко Браилов. Проходили мы верст по двадцати в день; останавливались по селам на ночлеги, делали дневки, всюду предлагая красить платки или пояса, и, обыкновенно не получив заказов (кре­ стьяне, как мы узнали, красили пояса по соседним местечкам—у своих знакомых красильщиков), продолжали передвигаться дальше на восток. Но одновременно с тем, как предлагали свою работу, мы всюду расспрашивали о том, происходили ли в этой местности крестьянские бунты, когда именно и что дало повод к ним. И всюду мы слышали, что восстания, имевшие место вследствие недоразумений крестьян с помещиками из-за земли, слу­ чались, главным образом, в период до и во время самого освобождения,—и что после того жизнь вошла в мирную колею. Но будучи сами настроены революционно,— мы не сумели в то время достаточно оце­ нить последнее обстоятельство. Вместе с тем мы узнали, что всюду свои земельные чаяния крестьяне возлагали на царя; царь