* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

79 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70— 80 ГГ, 8» более десяти, а остальные подсудимые со­ ставляют только „фон" для их преступной деятельности. .Фон" этот, однако, продержали до 4 лет одиночного заключения, многие из .фона" умерли, многие сошли с ума, многие на всю жизнь приобрели неврастению... После всех протестов и скандалов на су­ де, приговор неожиданно поразил всех своею мягкостью: 13 *) человек были приго­ ворены к каторжным работам от 4 до 10 лет, при чем особое присутствие ходатай­ ствовало перед царем о замене им каторги ссылкой на поселение (Мышкин, Войнараль­ скиЙ, С. Ковалик, Муравский, Рогачев, Квятковский, Л. Шишко, Чарушин, Синегуб, Брешковская, Союзов, Добровольский и Сажнн) остальные были приговорены к ссылке на поселение и к другим, более легким на­ казаниям, при чем предварит, заключение вменялось им в наказание; многие были оправданы. Я участвовала в протесте и, несмотря на свое несовершеннолетие, была приговорена к ссылке на поселение в места „не столь отдаленные", при чем и мне предваритель­ ное заключение было вменено в наказание. Выпускать заключенных начали еще до окончания суда; выпускали небольшими пар­ тиями; сажали в карету, везли зачем-то в Ш отделение, а затем развозили по домам. 24 января 1878 г. грянул выстрел Засу­ лич в Трепова, и стало ясно, что ходатай­ ство суда не будет уважено, и 10 товари­ щей уйдут на каторгу; так и случилось. Главными советчиками царя в этом напра­ влении были министр юстиции Пален и шеф жандармов Мезенцов; последний и поплатился за это. Выйдя из тюрьмы, я поселилась сначала у своей матери. Стало приходить много то­ варищей по процессу и знакомых; прихо­ дили Кибальчич, Хохлов, Фишер, Головин, Петропавловский (Каронин) и другие. Квар­ тирка была небольшая, из одной светлой комнаты и другой темной; мать беспокоили частые посещения, и, кроме того, она боялась, что дочь ее снова втянется в революцион­ ную борьбу. Между тем, в это время Ки­ бальчич составил совершенно фантастиче­ ский план похищения Войнаральского, Ковалика и, кажется, Мышкина из Петропав­ ловской крепости, куда их увезли после суда. Предполагалось подъехать на лодке к стенам крепости, чтобы увезти их. Я должна была передать пилки в крепость, заделав их в переплет книг, что мною бла­ гополучно и было исполнено. Пилки, ко­ нечно, были возвращены, так как кто же мог *) Из 13 Добровольский скрылся за границу, ко­ гда приговор был утвержден. Он был на поруках за 15 тыс., которые дал Бардовский, и скрылся с е г о согласия. В. Фигнер, решиться на такую безумную попытку; не было еще случая побега из Петропавловки. Чтобы получить свободу действий, я переехала в одну комнату с Софьей Александровной Лешерн - фон - Герцфельд. На этой квартире бывали: Кравчинский, Ольга Натансон, Коленкина, юнкер Бого­ родский, сын смотрителя Трубецкого ба­ стиона, и другие. Это уже были новые лица. Ориентироваться во вновь создавшейся политической конъюнктуре в это время я совершенно не могла, как по своей оторван­ ности от жизни, так и по необычайной конспиративности, возникшей к этому вре­ мени в революционных кругах. Тем не ме­ нее, когда мне было предложено Ольгой Натансон отправиться под Харьков для устройства побега Ковалику, Войнаральскому и другим, то я выразила согласие; потом эта поездка была отменена без вся­ кой мотивировки, и я осталась не у дел. Я поехала в Лигово поправить здоровье; там жили Луцкие, Головины; приезжали бежавшие из ссылки Павел Орлов, Гольденберг. Приезжал Каблиц и др. Никакого оформления новых путей революционной работы не намечалось *). Стали набирать служащих на вновь вы­ строенную Уральскую горнозаводскую же­ лезную дорогу, и я уехала в Пермь. Через несколько дней в Лигово наехали жандармы, и я должна была быть выслана административным порядком в г. Никольск Вологодской губ. Впрочем, это узналось впоследствии от Фишера, который тоже был выслан в Никольск и в списках назна­ ченных туда ссыльных видел Юргенсон. Приехав в Пермь, я поступила на службу в управление горнозаводской уральской дороги. Управляющим дорогой был инже­ нер Островский, а правителем его канцеля­ рии был Александр Капитонович Маликов, так прекрасно описанный Короленко в его „Записках современника*. Это был тот Маликов, который, вместе с Н. В. Чайков­ ским, стал во главе отколовшихся от ре­ волюционного движения так назыв. „богочеловеков". Учение это было прообразом будущего толстовства, да, вероятно, и мыслям Л. Н. Толстого был дан толчок этим движением, так как „богочеловеки" после неудачного опыта в Америке с своей „коммуной" вернулись в Россию и жили некоторое время а имении Толстого, где был учителем их единомышленник—Алек­ сеев. Женат был Маликов на моей одно­ курснице Клавдии ПругавиноЙ, сестре известного исследователя русского раскола. Немудрено, что чуть не вся канцелярия *) Программа первых годов была в то врем (с 1876 г.) изменена в программу „Земли и Воли* , и у ж е намечалось политическое направление. 1 В. Фигнер.