* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

57 А. В. ГЕДЕОНОВСКИЯ. 58 рабочих, это—расцвет промышленности, рас­ цвет народных сил, приближение народа к грядущему социальному перевороту. В этой борьбе могут погибнуть отдельные народы и государства, но ясно, что победить в ней могут только представители „труда" *). В партию с.-р., по предложению Харь­ ковского комитета, я вступил лишь после Февральской революции и пробыл в ней до конца 1917 г., когда после непродолжитель­ ного страха перед „бронированным кула­ ком" Вильгельма, грозившим опуститься на нашу голову, я понял, что функции этой партии закончены, и что в момент тор­ жества социализма все революционные силы должны быть сосредоточены в одном центре Русская революция 1917 г., ярко осве­ тившая наши блуждания в прошлом и пря­ мой путь к великому будущему, заставила меня голодать, две зимы прожить в нетопленной комнате, работать в холодном по­ мещении и, разрушив транспорт, принудила меня, проживавшего в 9 вер; от Харькова, ходить на службу пешком, делая около 20 верст в день в мороз, бураны и дожди; но все эти личные переживания тонули горькими каплями в великой радости, до­ ставляемой мне каждым шагом на пути к грядущей мировой революции. Эта радость влила в мой одряхлевший организм новую силу и жажду жизни. Гедеоновский, Александр Васильевич **). Я родился 27 авг. 1859 г. в селе Шаблыкино Карачевского у. Орлов, губ. Родители мои были из духовного звания; отец по тому времени был довольно просвещенный чело­ век. Состоя в должности благочинного, он имел библиотеку для своего округа, выпи­ сывал много газет и журналов, не при­ держиваясь какого-либо определенного на­ правления: тут были журналы и резко консервативного направления („Домашняя беседа" Аскоченского) и радикальные („Со­ временник" времен Чернышевского, „Русск. Слово"). С 10 лет я уже пристрастился к чтению газет, и отец поощрял мое рвение. На 8 году меня отдали в школу, где обу­ чалось до 100 мальчиков и ни одной де­ вочки, учились исключительно дети крестьян, со многими из них у меня долго сохранялись дружеские отношения. На 10 году меня отвезли в Орел и определили в 1 класс (низшее отделение) духовного училища, где полагалось пробыть б лет. Обстановка во многом напоминала „бурсу" Помяловского, *) Н. Б у х - П о л т е в , „Закономерность разви­ тия и будущность человечества", 1907 г., стр. 35, 36 и 71. **) Автобиография написана 267X11—1925 г. в Москве. но порки уже не было, довольно сильно страдали только волосы и ушн. Через 3 года по моем поступлении школа была рефор­ мирована во многом к лучшему, но нас душили изучением древних якыков—9 уро­ ков в неделю было по греческ. яз. и 7 уро­ ков по латинскому, и ни одного часа не давалось на изучение естествознания и народоведения. На 16 году перешел в Ду­ ховную семинарию, где был также 6-летниЙ курс,- при чем в 5 и 6 классе проходили исключительно богословские науки. Канику­ лярное время я всегда проводил на родине. Отец мой, не ради нужды, а в целях более правильного воспитания, не только поощрял, но иногда и принуждал всех своих детей к участию во всех домашних и сельско­ хозяйственных работах, что давало нам воз­ можность входить в тесное соприкосновение с крестьянами и знать их вопиющую нужду, Достаточно указать на тот факт, что местный магнат, помещик Киреевский (мой крестный отец), имел свыше 30 тысяч десятин и очень рад был тому, что крестьяне вышли на волю с даровым нищенским наделом—з/ дес. на душу. Барщина-кабала долго царила во всех видах. Это сильно запечатлевалось в моей душе и создавало резко враждебное отноше­ ние ко всем угнетателям закабаленных кре­ стьян и особенно к моему крестному отцу, В годы пребывания моего в Духовной се­ минарии у меня началось знакомство с неле­ гальной литературой того времени—с разны­ ми мелкими брошюрками-сказками. Среди моих знакомых было два офицера—Красовский и Анучин, которые откуда-то получали эту литературу и давали мне почитать. Я ду­ маю, что они брали ее у своего товарища, офицера Кузьмина, о котором Ашенбреннер упоминает в своих воспоминаниях, как о чле­ не военной организации. С ним я очень редко встречался. Получив брошюрки, я по­ спешил познакомить с ними моих ближайших товарищей, и у нас организовался маленький кружок читателей этой литературы. Но офи­ церы скоро уехали в Турцию на войну, и наш источник иссяк. Попытки отыскать еще у кого-либо подобную литературу были тщетны. Раньше жившие в Орле известные революционеры — сестры Оловенниковы, Сергеева (жена Тихомирова), П. Г. Зайчневский, Н. С. Русанов, богоносец Маликов— все они покинули Орел. Тогда я с двумя товарищами, поселившись на отдельной квартире, с целью свободного чтения и бе­ сед, написал в Харьков одному студенту письмо, конечно без всякого шифра, но, как нам казалось, с достаточной конспи­ рацией, с просьбой о присылке нам не­ легальной литературы. Студент этот был уже арестован, и наше письмо попало в лапы жандармов. Результат: 22 октября 1877 г в нашу маленькую квартиру ввалилась це. лая эскадра: жаяд. полковник, тов. проку4