* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

137 Гериан!я 436 Рейнюмъ и Эльбою и всюду поставилъ римские гарнизоны. Казалось, что Германии суждено испытать въ полной м!ф"Ь участь Галлии и подвергнуться такой же полной романизаипп. Но это только казалось. Въ 9 г. по P. X. железные легионы Августа, отданные поде неумелое начальство Вара, были уничтожены Армнтемъ (см.), вождемъ херусковъ, въ чащахъ Тевтобургскаго леса. PiiMCKie гарнизоны были всюду затвме изрублены, крепости снесены. Все нужно было начинать сначала. У Рима не хватило на это силъ. Германикъ еще разъ перешелъ Рейнъ, но то былъ уже не завоевательный, а карательный походъ. Политическнхъ последств1й онъ не имелъ. Внутренняя, зарейнская, Германия была избавлена оте романизащи. Только на границахъ остались римские города. Главнымъ былъ Майнцъ (Moguintiaj, потомъ шли Триръ (Augusta Treverorum), Кельне (Colonia Agruppina), Боннъ (Bonna), Вормсъ (Borbetomagus), Шпейеръ (Noviomagus), Страсбургъ (Argentoratum), Аугсбургъ (Augusta Vindelicorum). Прорвать этотъ железный поясъ германская племена были не въ силахъ. В с е возстания, не исключая и самаго большого, поднятаго гетальнымъ батавомъ Цивилисомъ (69—70 гг.), кончались неудачно. Германскнмъ племенамъ приходилось устраиваться на томъ пространстве, которое было ограничено римскими владениями на запад е и на юге. Туте наблюдалъ ихъ Тапитъ. Изе его описатя мы прежде всего узнаемъ, что германцы—уже оседлый народе- Каке таковой оне противополагаете ихъ неоседлымъ сарматамъ. Они строить дома и обрабатываю те землю. Но настоящими земледельцами они еще не успели сделаться. Мирному труду они предночнтаюте опасности и славу военныхъ успеховъ, а возделывание полей предо став л я ютъ женщинамъ, старикане и вообще слабыме членамъ семьи. Когда они не на войне, они на охоте, а когда не на охоте,—либо спятъ, либо занимаются едой. Между темъ у нихе уже выработалась и система землевладения и система земледел!я. Вместе съ оседлостью кончилось безпредельное земельное раздолье. Но земли все-таки еще очень много, лесть полная возможность вести экстенсивное хозяйство. Земля занимается всемъ поселениеме (ab uruuversis), и тогда сообразно общественному положетю каждаго (secundum dignationem) производится разделы никто не беретъ больше, ч'Ьиъ можетъ обработать. Такъ какъ земли много, то разделе не представляете трудностей. Пахотные участки меняются каждый годе (arva per annos mutant). Леса, пастбища, выгоны, луга остаются въ общеме пользовании. Словомъ, мы нмеемъ здесь общинное землевладение при переложной системе земледелия. Субеектъ хозяйства теперь уже не тотъ, что во времена Цезаря. Таме участки получали родовые союзы, здесь—они достаются отдельпымъ лицаме. И, вообще, родовое начало начинаете разлагаться; кровная месть не всегда обязательна; отъ кровниковъ можно откупиться известнымъ колнчествоме головъ скота. Въ противоположность роду, семья сплачивается теснее. Основная социальная единица—свободный германецъ. Социальная разелойка толькочто начинается. Таците, какъ римлянине, привыклпй наблюдать сильно дифференцированное общество, подметиле и у германцевь общественный различ!Я- Онъ упоминаете знатны хъ (nobiles), свободныхъ (ingenui), полусвободныхъ (Hberti), рабовъ (servi). Но его описание не даете материала для того, чтобы сделать заключение о действительной важности этихъ делешй. Рабы, напр., не играють почти никакой хозяйственной роли. Они—скорее крепостные: живутъ отдельныме хозяйствоме и платятъ своему господину оброкъ натурой. И это понятно. Рабы—те же германцы, взятые въ бою; эксплуатировать ихъ нетъ основания, ибо не существуете сбыта для продуктовъ хозяйства. Полусвободные — это те, которые подчинялись добровольно, безъ борьбы. Они—не отпущенники, не бывшие рабы. Они—свободные люди, но они не участвуютъ в е в е ч е , а въ строю занимаюте особое место. Знатные юридически почти ничемт» не отличаются оте свободныхъ, хотя фактически различ1я больпия.