* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

я (845–857) я общество гармоничного сочетания начала личного и общественного. Идеалом выступает «свободная общинность», где «все составляют цель для каждого, и каждый для всех». Исходя из изложенных представлений об обществе, Ященко критиковал те правовые учения, которые исходят из «неправильно понятой» связи права с обществом. Критике подвергались как позитивистские теории, так и психологическая теория права Л. И. Петражицкого (прежде всего, — за субъективизм и индивидуализм). В то же время ученый видит и их относительную правду, ибо на право можно смотреть и «как на внутреннее коллективнопсихическое явление», и как на «внешнереализованный факт объективного мира». Признавая правильность мысли о том, что право есть, прежде всего, факт общественной человеческой психики, Ященко постоянно подчеркивал, что для объяснения природы права во всем его объеме недостаточно одного психологического анализа. «Нужно понять право и как социальное явление, выражающееся в объективных фактах, вошедшее в юридические памятники, существующее и независимо от индивидуальных переживаний… Для того, чтобы вполне понять право…в этом внешнем и объективном его существовании, необходимо…посмотреть на него, как смотрим мы на науку и искусство…Каждое произведение искусства прежде всего есть индивидуальное переживание сначала его творца, потом всех тех, кто его воспринимает; но оно вместе с тем есть и некоторый объект внешнего мира (статуя, картина, симфония…) …и…мы должны обращать особое внимание и на отложившиеся во внешнем мире результаты психических художественных переживаний, а не только на эти переживания сами по себе…Никак не иным должно быть и отношение к праву». Ященко связывал формальный признак права с принудительностью, но рассматривал эту принудительность, прежде всего, как принудительность «внутренне-психическую», связанную с переживанием этой принудительности как властного принуждения. Помимо этого, ученый признавал, что праву присуща и принудительность «внешняя», осуществляемая специальными органами политической власти, причем, согласно мысли Ященко, не обязательно государственными органами. Мыслитель был убежден, что в каждом общественном союзе есть право, и «внешняя принудительность его покоится на высшем авторитете в данном союзе, хотя бы этим союзом было и не государство, а первобытное племя, независимая община, церковь, международный союз». Государство и право, полагал Ященко, не только «не покрывают друг друга», но и вообще «лишь взаимно пересекаются». Право регулирует не только государственную, но и всякую коллективную общественную жизнь. На основании проделанного анализа Ященко форму852 лировал «синтетическое» определение права как совокупности действующих в обществе, вследствие коллективно-психического переживания членами общества и принудительного осуществления органами власти, норм поведения, устанавливающих равновесие между интересами личной свободы и общественного блага. Понятие права А. С. Ященко тесно связывал с нравственностью. Право для него — часть нравственности, получившая внешнюю и принудительную охрану. Не менее тесно мыслитель связывал право и с религией, дающей «глубочайшие основы человеческого знания». Мыслитель критиковал интерпретацию нравственности, идущую от И. Канта, и которая основывалась на принципе нравственной автономии (эту идею поддерживали, в частности, П. И. Новгородцев и Б. А. Кистяковский). Если воля находит основания своей деятельности в себе самой, то почему она должна сообразовываться со всеобщим законом нравственной деятельности? По мнению правоведа, Кант не показал, почему категорический императив священен для индивида. В противоположность принципу нравственной автономии, мыслитель утверждал зависимость воли от начала, находящегося вне этой воли, и от которой она получает «обязанность, связанность, определенность». Таким началом у него выступал Бог. «Законы природы, — писал Ященко, — получают для меня значение и приобретают повелительный характер только в том случае, если есть смысл в мировом существовании, если они являются выражением высшей по отношению ко мне воли. Утверждение же этой воли и абсолютного смысла жизни есть утверждение метафизически-религиозного характера». Образчиком гетерономной этики Ященко признавал нравственную философию В. С. Соловьева. Так же в духе Соловьева мыслитель провозглашал этическую задачу установления «нормального» общежития как осуществления Царства Божия на земле. Для достижения этой цели ученый считал необходимым привести «исторические общественные образования» в должное соответствие с «высшим нравственным началом». Решению этих задач должно служить право, которое являлось у Ященко выражением основной идеи нравственности — равновесия личной свободы и общего блага. Ященко разделял данное Соловьевым определение права как «минимума нравственности», полагая, что точное различие между правом и нравственностью может быть дано только по формальному признаку: по источнику принудительности и по характеру их санкций. Таким образом, право у Ященко, по сути, сливалось с религией и нравственностью, отличаясь от них только принудительностью реализации своих норм. Ященко был противником классического противопоставления естественного и позитивного