* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

73 Климентины. 74 рая, по намеренно автора, должна была самымъ деломъ убедить читателя въ полной тщете всехъ основъ язычества по сравнешго съ христнскою верой въ единаго Бога-Отца людей 1). Клпменгь—этотъ символъ благородной, жаждущей истины души язычника— нигде не могъ найти себе удовлетворешя, кроме веры въ радостную проповедь о спа-сенш. Въ характеристике главнаго действую-щаго лица изъ язычниковъ, равно какъ въ пр1емахъ критики и полемики протпвъ язычества, въ Климентинахъ замечается поразительная аналоия съ сочинен 1ями св. 1у-стина Философа. Все это заставляетъ думать, что первоначальный авторъ ихъ жнлъ во время, близкое къ св. христанскому апологету, и вращался съ нимъ въ сфер'Ь однпхъ и гЬхъже интересовъ. Царствован1е Марка Авре-Л1я (L61—180 г.г.),какъ эпохапервагосозна-тельнаго гопеш римскихъ императоровъ про-тивъхристнстваивремя особенная пробуждения христианской апологетики, представляется, поэтому, наиболее вероятною хронологического датой появлев!я Юп-меьтинъ, или, .говоря общее, последняя четверть Il-го века xpncTIaHCKOu веры—вотъ наиболее подходящее время возникновешя памятника. Полемика съ внутренними врагами церкви—съ ересями —сосредоточивается у автора на борьба съ гносисомъ и, глав, образовъ, съ позднййшимъ представителемъ его Маркшномъ (II в.). Въ памятнике она воплощается въ лид^ Симона Волхва. Относительно личпостп Симона Волхва въ настоящее время установлено, что это былъ действительный псторичесшй лжеучитель, пытавшейся создать родь языческаго гноспса на почве самарянскаго синкретизма (Prof. Ad. Hilgenfeld} Ketzergesch., 1884, S. 163). Въ Климентинахъ отмечается и настоящее его J) Подлинный авторъ Климентинъ, без-спорно, не считалъ разсказываемыя имъ собьтя за действительную и сторно. Оаъ сознательво лереплеталъ собственный художественный вымыселъ съ действительно историческими событиями или, но крайней мере, считавшимися имъ за таковыя на основании какихъ-либо древн'Ьйшихъ пре-дашй. Только позднее,—по всей вероятности, со времени появленгя „Встречъ“,—это первоначальное происхождете „истоки Климента“ было позабыто, и известный мужъ апостольск1й превратился въ'??????? ??????? ??? ???????? ?????????. учеше (въ сказанш Никиты и Акилы:— Нош. 2, 22, Rec. 2, 7), но есть все основания думать, что тотъ отрывокъ, где оно помещается, принадлежишь собственно не автору Климентинъ, а взитъ былъ имъ изъ какого-либо более древняго источника. Въ собственныхъ же частяхъ сочинешя онъ беретъ личность Симона Волхва, какъ исторический символъ, и оспариваетъ въ его лице, какъ замечено, общ!я положешя гно-сиса съ преобладающимъ маркюнитскпмъ направлешемъ. Такъ, уже главнейшее догматическое утверждение, которое онъ защищаешь согласно обеимъ редакщямъ, носитъ совершенно гностический характеръ. Это—идея высочайшая непознаваемаго Бога въ противоположность ограниченному дим1ургу и Богу 1удеевъ; „Не дим1ургъ Mipa.—говорить Симонъ,—есть высочайшей Богъ, но иной— единый благш и доселе неведомый“ (Нош. 16, 5); или: „Я утверждаю, что боговъ много, однако есть единый необъемлемый и никому неведомый Богъ всехъ этихъ боговъ“ (Rec. 2,38). Все это—любимые гностичесше термины и понята, встречакшеся почти буквально у церковныхъ ересеологовъ при изложенш гностическихъ спстемъ. Точно также и мнопя друпя утверждешя Симона, какъ, напр., учеше о пронсхожденш чело-веческихъ душъ отъ высочайшаго Бога и о пл'Ьненш ихъ въ этотъ М1ръ дим1ургомъ, учен1е о теле, какъ темнице души и зломъ начале, учеше о зависимости дим1урга въ MipoTBopenin отъ высочайшей силы, при чемъ .однако онъ, по создаши Mipa, объявилъ Богомъ самого себя и проч. (Rec. 3, 57. 58 60),—носятъ явно общегностическш характеръ. На преимущественное же мар-KioHHTCKoe направлеше доктрины Симона въ Климентинахъ указываетъ, во 1-хъ, особенно резкое разделение имъ благого и праведнаго Бога (Нош. 18, 1—3) и избражеше ди-Miypra полнымъ всякой злобы и несовершенства На основанш Писашй Симонъ доказываетъ, что „дим1ургъ не имеетъ пррдведен!я, несовершенъ, ограниченъ, не благъ, подлежитъ многимъ тысячамъ тяжкихъ страстей: зависти, жестокости, мстительности и проч.“ (Нот. 3, 38. 39. Rec. 2, 53). Въ такихъ резкпхъ чертахъ дим^ургъ изображался только у Маршна и ни въ одной другой гностической системе,—даже въ такой строго ауалисти ческой, какъ система