Ириней Несторович

Ириней Несторович

(или Нестерович Иван Гаврилович) - архиепископ Иркутский, Нерчинский и Якутский.

Родился 25 января 1783 года в селе Старые Дмитрушки Уманского уезда в семье священника.

В 1805 году окончил курс Киевской духовной академии и оставлен в ней учителем.

В 1810 году командирован в Яссы учителем в Главное Молдовлахийское духовное училище.

В 1812 году перемещен в Кишинев.

11 ноября 1813 года пострижен в монашество, рукоположен во иеромонаха.

С 25 мая 1817 года - архимандрит Курковского Рождество-Богородицкого монастыря в Бессарабии.

С 1820 года - ректор Кишиневской духовной семинарии и член консистории.

В 1824 году вызван в Санкт-Петербург на чреду служения и проповеди. Законоучитель Первого кадетского корпуса.

31 января 1826 года хиротонисан во епископа Пензенского и Саратовского.

3 ноября 1828 года переименован Пензенским и Саранским.

26 июля 1830 года переведен в Иркутск с возведением в сан архиепископа Иркутского, Нерчинского и Якутского.

28 июня 1831 года указом Святейшего Синода удален от управления епархией и послан в Вологодский Спасо-Прилуцкий монастырь.

В 1837-1840 годах определением Святейшего Синода принимал присылаемых ему раскольников для увещания.

С 1838 года разрешено священнослужение, дозволен выезд из монастыря, назначена пенсия.

17 апреля 1848 года получил в управление Толгский монастырь Ярославской епархии.

Скончался 18 мая 1864 года. Погребен в выкопанной им самим могиле около Спасской церкви в Толгском монастыре.

Архиепископ Ириней - горячий сторонник независимости Церкви от гражданской власти, но борьба с представителями этой власти окончилась не в его пользу. За сухими строками его короткого послужного списка кроется трагедия человеческой души, человека ревностного и горячего, пытавшегося за славу и авторитет Церкви повести борьбу сразу на два фронта: против власть имущих, злоупотреблявших своим положением, и против распущенности подчиненного ему духовенства - и смятого в этой борьбе.

По воспоминаниям современников можно проследить, как из молоденького, выдержанного, хотя по-южному пылкого архимандрита он за несколько лет превратился в желчного, издерганного, подчас не знающего меры в выражении своих чувств епископа, больного человека, выходки которого при желании можно было приписать сумасшествию. Можно проследить, как его провоцировали на эти выходки, как их подхватывали, раздували и в десятикратном преувеличенном виде доносили о них обер-прокурору, а то и прямо царю. Как добились наконец того, что объявили его сумасшедшим и надолго лишили дорогого ему права священнослужеия.

Внешность архиепископа Иринея производила сильное впечатление. "Ему было около 45 лет, - описывал один из знавших его уже в Иркутске, - среднего роста, сложен очень правильно, не худощав и не расположен к толстоте; движения очень грациозные и выражали физическую силу и энергию; лицо мужественное, принадлежит к типу южных славян; густой брюнет, глаза большие, полные блеска, взгляд быстрый, проницательный, волосы черные, без седого волоса, густые, длинные, но крупно-волнистые, чем скрадывали большую длину; волосы казались тонкими и блестящими, борода черная, небольшая; голос самый чистый - грудной мягкий тенор. Владел интонацией голоса так гибко, так верно и так хорошо, что я другого такого послушного голоса не слыхал! Подражать владыке Иринею невозможно".

Первые печатные воспоминания об Иринее (Нестеровиче) относятся к тому времени, когда он был архимандритом и преподавал Закон Божий в Первом кадетском корпусе. Н. С. Лесков почти дословно передает стенографически записанные воспоминания бывшего кадета (впоследствии основателя издательства "Общественная польза") Г. Д. Похитонова.

"Он был очень уважаем Перским (директором корпуса) и всеми офицерами, а кадетами любим удивительно, - сообщает Похитонов, - он навеки меня облагодетельствовал, образовав мое религиозное чувство. Да и для многих он был таким благодетелем. Он учил в классе и проповедовал в церкви, но мы никогда не могли его вволю наслушаться. Когда нас выпускали в сад, он тоже приходил туда с нами разговаривать... и он ходил, окруженный целой толпой кадет, которые теснились вокруг него... Каждое слово его ловили... Мы перед ним все были открыты; выбалтывали ему все наши горести.

Проповеди его были неподготовленные, очень простые и теплые, всегда направленные к подъему наших чувств в христианском духе, и он произносил их прекрасным звучным голосом, который долетал во все углы церкви. Уроки же его или лекции его отличались необыкновенной простотой и тем, что мы могли его обо всем спрашивать и прямо, ничего не боясь, высказывать ему наши сомнения и беседовать".

Здесь в кадетском корпусе у него произошло столкновение с директором пажеского и сухопутного корпусов и членом совета о военных училищах генерал-адъютантом Н. И. Демидовым. В результате этого столкновения архимандрита Иринея убрали из корпуса и назначили епископом Пензенским. В то время это представляло почетную ссылку.

В Пензе епископ Ириней, как впоследствии и в Иркутске, лично наставлял прихожан в истинах веры и заботился о просвещении инородцев. Объезжая епархию, высылал в Пензу безграмотных священников и заставлял их обучаться чтению, письму и правильному совершению богослужения. Его требовательность и строгость многим не нравились. Пошли разговоры о его строгости и чудачествах. Некоторые "смельчаки" дерзали даже публично посмеяться над преосвященным. Он, конечно, с достоинством отвечал таким "смельчакам", но нервная система его постепенно расшатывалась. В конечном итоге преосвященный стал раздражительным. Поэтому ничего нет удивительного, что через несколько лет, когда епископ Ириней только что приехал в Иркутск, случайно присутствовавший при первом служении медик сказал, что у него разлита желчь и он никогда не может быть спокоен. Сам владыка, уже будучи в монастыре, не раз говорил: "Хотя имя мое - Ириней - значит "мир", но я ни с кем не мог быть в мире".

Положение архиепископа Иринея в Иркутске оказалось очень сложным, тем более что до него в течение почти 16 лет епархией управлял архиепископ Михаил (Бурдуков), человек в высшей степени добрый и смиренный, любимый своей паствой. По своей доброте он распустил епархию; в столице об этом знали, но терпели из уважения к старцу. Когда же он умер, последовала резолюция назначить на его место человека строгого и надежного, так что строгость архиепископу Иринею как бы предписывалась свыше.

Сразу же по приезде архиепископ Ириней принялся подтягивать духовенство: то он переведет провинившегося священника на должность диакона, то пошлет месяца на три в монастырь топить печи... Такие действия преосвященного сразу встревожили всех. Не оставлял преосвященный в покое и местное светское общество, открыто обличая все пороки его. Он не смог найти общего языка и с генерал-губернатором города. Все это привело к тому, что на архиепископа Иринея посыпались жалобы обер-прокурору и в Святейший Синод. В конце концов он был объявлен умалишенным и отправлен в Спасо-Прилуцкий монастырь с запрещением в священнослужении. В Спасо-Прилуцком монастыре архиепископ Ириней вел жизнь не просто иноческую, но строго подвижническую. Писал много статей для духовных журналов и отдельные сочинения. Молчаливый, строгий, задумчивый, изможденный от постоянного поста, он казался живым мертвецом, но сохранял прежнюю приятную благородную осанку. Определением Святейшего Синода к нему стали присылать раскольников для увещания.

Некоторое время правящим епископом в Вологде был Иннокентий (Борисов, † 1857), который с любовью относился к ссыльному архиерею, а последний, в свою очередь, питал к преосвященному Иннокентию чувство глубокой благодарности за его участливое внимание. Епископ Иннокентий был для преосвященного Иринея вестником радостного сообщения о разрешении в священнослужении. Это известие преосвященный встретил с такой радостью, какую трудно передать словами. Он залился слезами и потом долго не мог успокоиться.

Теперь, когда преосвященному Иринею было разрешено архиерейское служение и выход из обители, он перезнакомился чуть ли не со всеми жителями Вологды, много помогал бедным. Народ любил и уважал его, считая его мучеником, безвинно пострадавшим от своих врагов, прозорливым и юродивым.

Известие о переводе преосвященного на новое место жители встретили с грустью. 25 мая под колокольный звон всех городских церквей преосвященный прощался с Вологдой, заехал в храмы, находящиеся на пути его следования, а при выезде из города благословил его в последний раз. В Толгском монастыре архиепископ Ириней вел тот же суровый образ жизни.

Труды:

Инструкция миссионеру среди бурят. О происхождении двуперстного, троеперстного и имясловного крестного сложения. Письма к Иннокентию Херсонскому // Барсов Н. И. Материалы для биографии Иннокентия. См. также: Киевские и Вологодские епархиальные ведомости. - 1861. Статьи и проповеди // Ярославские епархиальные ведомости. - 1869, № 29-52. Пензенские епархиальные ведомости. - 1869, № 20-23; 1870, № 2.

Русская старина. - СПб., 1872. - Т. 5; 1878. - Т. 23; 1879. - Т. 24, где напечатано также подлинное судное дело о нем.

Литература:

Савва (Тихомиров), архиепископ. Хроника моей жизни: в 9 т. - Сергиев Посад, 1897-1911. - Т. 2, с. 632.

Бочаров Н. Две могилы в Покровском миссионерском монастыре. - М., 1889, с. 58-64 (и прим.), 95-96.

Толстой Ю. В. Списки архиереев и архиерейских кафедр иерархии Всероссийской со времени учреждения Святейшего Правительствующего Синода (1721-1871 гг.). - М., 1872, № 252. Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковнослужителей. - Киев, 1913, с. 1401, 1408.

Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. - СПб., 1877, с. 556, 953.

Лесков Н. С. Собрание сочинений. - М., Гослитиздат, 1956-1958. - Т. 6, с. 342-344, 346-347, 350, 657 (прим. к с. 342).

Воспоминания архимандрита Пимена, настоятеля Никольского монастыря, что на Угреше. - М., 1877, с. 98, 345.

Списки архиереев иерархии Всероссийской и архиерейских кафедр со времени учреждения Святейшего Правительствующего Синода (1721-1895 гг.). - СПб., 1896, № 252. Денисов Л. И. Православные монастыри Российской империи: полный список всех 1105 ныне действующих в 75 губерниях и областях России. - М., 1908, с. 121. Юродивый Иван Яковлевич Корейша. - М., 1898, с. 79-80.

Русский провинциальный некрополь. [Шереметевский В. В.]. - М., 1914, т. 1, с. 344. Жизнеописания отечественных подвижников благочестия XVIII и XIX веков: в 12 т. - М., 1906-1912. - Т. 10, с. 58, 59, 60; т. 11, с. 299.

Ярославский первоклассный Толгский монастырь. - 2-е изд. - Ярославль, 1888, с. 20. Ярославские епархиальные ведомости. - 1869, № 29-52.

Пензенские епархиальные ведомости. - 1869, № 20-23. - 1870, №2.

Душеполезные размышления. - М., 1878-1887; 1885, с. 324.

Русский паломник. - 1900, № 50, с. 853. Исторический вестник. - СПб., 1885, январь, с. 85.

- 1894, апрель, с. 226-227. - 1911, ноябрь, с. 530-535. Русская старина. - СПб., 1870-1918; 1872, март, с. 376; апрель, с. 683-684; май, с. 477-478.

- 1878, сентябрь, с. 102-113. - 1879, январь, с. 159-163; февраль, с. 361-370; август, с. 729-730; декабрь, с. 562, 714.

- 1880, ноябрь, с. 746. - 1881, июнь, с. 318. - 1882, июнь, с. 372; сентябрь, с. 561-586; октябрь, с. 116-118. - 1883, январь, с. 175-176; июль, с. 141; сентябрь, с. 559-583. - 1886, июнь, с. 710. - 1888, январь, с. 55. - 1907, июнь, с. 640. Письма А. Н. Муравьева к С. Д. Нечаеву // Русский архив. - М., 1893. - Кн. 2, с. 136, 137, 141-142,147.

Православная богословская энциклопедия или Богословский энциклопедический словарь: в 12 т. // Под ред. А. П. Лопухина и Н. Н. Глубоковского. - СПб., 1900-1911. - Т. 5, с. 1025-1026,1029.

Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т. // Изд. П. П. Сойкина. - СПб., б. г. - Т. 1, с. 954-955; т. 2, с. 1734, 1790, 2133.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 41 т. - СПб., 1890-1907. - Т. 13 (кн. 25), с. 319.

Русский биографический словарь: в 25 т. - СПб.; М., 1896-1913. - Т. 8, с. 134-135.

Н. Д[урново]. Девятисотлетие русской иерархии 988-1888. Епархии и архиереи. - М., 1888, с. 63, 70.