* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
БЫЛИНЫ [19—20] БЫЛИНЫ вольницы, голытьбы. К казацкому слою этой эпохи в былинном эпосе следует также от нести часто фигурирующие в Б . прозвания «казак*, «атаман», равно как резко выражен ную враждебно-классовую оценку князейбояр, как «толстобрюхих», «брюшщшиков», «изменщиков*, «подговорщиков» и т. д., и об ратно; ласковое и дружеское отношение к беднякам, казакам, голи кабацкой (знамени т а я былина «Илья и голи кабацкие»). Одна ко на Б . эпос в ту ж е Смутную эпоху ча стично отложились черты противоположной классовой идеологии, типичной д л я господ ствующего боярского класса, обозначавшего казаков «ворами», «шишами», и рассматри вавшего их вождей как «разбойников», «во ров-собак» и др. И это вполне понятно, так как Б . эпос московской эпохи был выразите лем интересов не столько низших классов общества (как казаки или крестьяне), а гл. обр. интересов придворно-царского и княжеско-боярского круга, В этой последней среде былины и исторические песни не толь ко распространялись, но многие из них здесь и создались. Исполнителями, а очень ч а с т о й слагателямипесен и Б , ц а р с к о - б о я р с к о й с р е д ы были замечательные древнерус ские артисты, музыканты и поэты, известные под именем с к о м о р о х о в (см.). З а то, что эти добрые или «веселые молодцы» дей ствительно обслуживали своим искусством, в частности пением Б . , высшие классы, го ворят к а к сами Б так и сторонние истори ческие свидетельстваКонстатированная выше высота Б . тех ники, стройность композиции, разработан ность стилистических приемов, дошедших до нас в устах крестьянских сказителей Б . , должны быть отнесены на долю былых про фессиональных исполнителей былин, от ко торых крестьянство переняло их репертуар и навыки. Таковыми и были указанные ско морохи. Недаром в самих былинах они вы водятся исполнителями былин, выводят ся истинными артистами, от «уныльной и умильной игры которых все к н я з и и бояре те, и все эти русские богатыри, все ж е за сто лом призадумались, все же тут игры призасл ухались». Социологическое рассмотрение содержа ния былин и исторических песен царскомосковской Руси дает совершенно опре деленный вывод, что преобладающее ко личество Б . и исторических песен X V I — X V I I вв. было сложено скоморохами или другими авторами в среде высшего правя щего тогда класса. Текучесть несенного материала, способность его подвергаться из менениям, смешениям и наслоениям чрез вычайно затрудняет историко - социологи ческий анализ, и тем пе менее социальная и классовая сущность многих эпических песен этой эпохи может быть все ж е до статочно выявлена. Больше того, исто рические песни этой эпохи позволяют с большой долей убедительности распознавать в самом их содержании, в нх тенденции м и в бытовых подробностях существовавшую социальную дифференцию в недрах этого правящего класса. Однако не только так наз. исторические песни X V I — X V I I вв. выявляют социаль ную природу создавшей их среды, в одина ковой мере мы должны это сказать и о были нах этой же эпохи. Это вполне понятно уже по одному тому, что принципиальной раз ницы, к а к мы уже указывали, между исто рической песней и былиной нет. Различие между ними проводилось лишь учеными, а не в устном их бытовании, где они носят одинаковое название «старин». Кроме того сами факты с необычайной ясностью пока зывают, что любая старинная историче ская песня X V I — X V I I веков в устах тра диции легко превращается в типичную бы лину киевского цикла с эпическим князем Владимиром, Киевом и богатырями. Чрез вычайно разителен пример перехода знако мой нам исторической песни о смерти Скопина Шуйского в Печорском крае в типичную Б , «киевского цикла»; точно так ж е исто рическая песня&о Мамстрюке Темрюковиче превратилась в Б . о Кострюке и т. д. По этому пет ничего удивительного, что тру дами научных исследователей так наз. исто рической школы (особенно Х а л а н с к и Й , В с. М и л л е р , С. К . Ш а м б и н а г о, Б . С о к о л о в и др.) за последнее десятилетие в целом ряде Б , найдено большое количество переработок и наслоений в духе московской эпохи X V I — X V I I вв. Одинаково к этой ж е эпохе отнесено даже создание целого ряда новых Б . Эти факты в значительной мере опять-таки падают не на долю т а к называе мого «народного» или простонародного твор чества, а должны быть отнесены к культуре высшего боярского и дворянско-поместного класса. Вообще можно думать,что дошед ший до нас былинный эпос получил чрезвы чайно существенную переработку в духе вкусов и интересов царско-боярской Руси X V I — X V I I вв. Исследователями отмечено, что в русских Б . существенно отразился быт высших классов именно московской эпохи. Н а п р . описание жилища в его архитектуре, расположение ж и л ы х и служебных помеще ний, техника внешнего и внутреннего убран ства почти до мелких деталей воспроиз водит палаты и терема царей и бояр X V I — X V I I в в . , сохраняя большею частью харак терную для эпохи терминологию. Точно так ж е не раз описываемые Б . наряды Б . «ща¬ пов» или франтов (Дюк, Чурило), к а к сафья новые сапожки с высокими каблуками («под пяту хоть соловей лети»), богатые «завесистые» шапки с меховой опушкой, с драгоцен ными камнями и п р . — т а к ж е типичная черта богатого боярства московской эпохи. Еще больше подробностей и типовых моментов бытового уклада высших классов царскобоярской Руси сказалось в описании внут ренних отношений между действующими ли цами тех былин, какие сложились или по лучили особенное видоизменение в эту эпо х у . Характерным является перерождение